Звонок разбудил Анну Михайловну в субботу утром. На экране дисплея высвечивалось имя единственной дочери – Лены.
– Мам, привет! У нас проблемы. Голос Лены был напряженным. – Этот проект на работе нельзя отложить. С детьми столько дел! Сашу в школу, двойняшек в сад, потом кружки и ужины… Няня уволилась, а новая слишком дорогая и как-то не большой интерес вызывает. Можешь помочь? Пока не найду замену, совсем ненадолго… Ты ведь рядом.
Мама всегда придет на помощь
Сердце Анны Михайловны сжалось от переживания. Лена всегда была целеустремленной, а сейчас вызывала милость. И внуки: Саша, уже серьезный десятиклассник, и озорные пятилетки, Машенька и Дашенька. Как ей можно отказать?
– Конечно, дорогая, – сказала она, стараясь придать голосу уверенность. – Я собираюсь.
Эта однокомнатная «хрущевка», где Анна Михайловна провела свою жизнь, стала ею настоящим убежищем. А вот первые дни в шумной квартире дочери казались настоящим спасением: ранний подъем в шесть утра, завтраки для троих с разными капризами, сборы в школу и детсад.
Когда помощь превращается в бремя
Но вот, спустя месяц, оптимизм стал угасать. Беготня за пятилетними бурными двойняшками быстро вела к усталости. Обед, уроки, купания — всё сливалось в бесконечную рутину, а Лена и зять Игорь всё чаще возвращались домой физически и морально исчерпанными.
- Физическая нагрузка: Анне становилось тяжело. Спина и колени болели от постоянной беготни за двойняшками. Саша, забывший спортивную форму, и плескание сока на новом ковре становились источником стресса.
- Эмоциональная усталость: Она больше не чувствовала себя бабушкой, а лишь бесплатной и круглосуточной помощницей. Советы о воспитании воспринимались лишь как формальность.
Переломный момент
Все изменилось в один из пятничных вечеров. Двойняшки начали «войну подушками», и в пылу конфликта Машенька задела полку. Разбившись на осколки, ваза, подаренная Лене, символ ее юношеской карьеры, стала источником упрека со стороны дочери.
– Мам, как же так?! Я просила быть осторожней! – пронзила иностранца взгляда. Это вызвало в Анне Михайловне жесткое решение.
– Я не могу больше быть прислугой, – произнесла она спокойно. – Я твоя мать, и у меня есть своя жизнь.
Вернувшись в свою «хрущевку», Анна Михайловна вновь ощутила знакомый уют. Пора было взять свою жизнь в руки и наслаждаться собственным пространством.
